Мифо-наименования и из-вергения - Страница 32

— Так вот почему они тянули время, — вставил Дж. Р. — Дожидались, когда придут рапорты. Это называется полицейской эффективностью.

Капитан проигнорировал его.

— Согласно данному рапорту, у вас уже произошло два столкновения с полицией. В первый раз из-за подозрительного поведения на общественных улицах…

— Я проявлял вежливость вместо того, чтобы расталкивать других, — раздраженно прервал его я. — Сожалею, я здесь недавно, и не знал еще, что в этом измерении самое главное слово «грубить». Вам следует вывешивать знаки или что-то вроде них, предупреждающее людей, что на Извре быть вежливым — основание для преследования!

Капитан продолжал так, словно я не сказал ни слова.

—… А позже, в тот же день, вы попытались уйти, не заплатив за весьма дорогой ужин.

— Я упал в обморок, черт возьми! Как только я пришел в себя, я тотчас же заплатил за ужин, хотя не съел ни кусочка.

— А вот это само по себе выглядит немного подозрительно, — поджал губы капитан. — Зачем вы заказывали ужин, если не могли или не желали есть?

— Потому, что я не знал, что не смогу его есть, когда заказывал его. Сколько раз вам повторять… Я здесь недавно.

— Угу, — полицейский откинулся на спинку стула и изучал меня сквозь щелки глаз. — У вас на все найдется бойкий ответ, не так ли, мистер Скив?

— Потому что это правда! Я б выглядел менее подозрительным, если бы у меня не было ответов на ваши вопросы? Скажите мне, капитан, мне действительно хочется знать! Я знаю, что я не преступник, а что требуется для убеждения в этом вас?

Капитан медленно покачал головой.

— Честно говоря, не знаю. Я давно на службе и научился доверять своей интуиции. Ваш рассказ выглядит достоверным, но интуиция подсказывает мне, что вы — ходячая беда, которая только и ищет, где б ей случиться.

Я понял, что играю при подтасованной колоде и поэтому бросил мысль убедить его в своей невиновности.

— Тогда конечный итог будет такой же, как и до прибытия того листка. Вы намерены предъявить мне обвинения… или я волен уйти?

Он поизучал меня еще несколько мгновений, а затем махнул рукой.

— Идите. Катитесь отсюда… и захватите с собой своего уличного дружка. Просто послушайтесь моего совета и не носите при себе в будущем столько наличных. Нет резона дразнить зверей.

Если б я подумал, то с тем бы и ушел. К несчастью, день вышел длинный, и у меня накопилось и усталости, и раздражения… опасное сочетание.

— Буду помнить, капитан, — пообещал я, поднимаясь на ноги. — Мне казалось, что полиция существует, чтобы защищать невинных граждан вроде меня… а не заставлять всех зря терять время, цепляясь к ним. Можете мне поверить, я усвоил урок.

Все присутствующие полицейские внезапно напряглись, и я слишком поздно сообразил, что критиковать полицию тоже нет резона.

—… А если мы не будем проверять подозрительных личностей до того, как они причинят неприятности, то мы годимся лишь для заполнения рапортов после совершения преступления, — зло сплюнул капитан. — Как не поверни, невинные граждане, вроде вас, найдут на что пожаловаться!

— Извините, капитан. Мне не следовало…

Уж не знаю, понял ли он мою попытку оправдаться. Если да, то она не вызвала никакой реакции.

— Видите ли, я тоже усвоил урок. Когда я впервые поступил на службу в полицию, то думал, что не смогу найти в жизни долее достойного дела, чем защищать невинных граждан… и я по-прежнему верю в это. Даже тогда я знал, что занятие это будет неблагодарное. А вот чего я не понимал, так это того, что невинные граждане, вроде вас, окажутся не только неблагодарными, но и склонными относиться к полицейским, словно к врагам!

Я решил не перебивать его. Он понес, закусив удила, читая лекцию на любимую тему. Открыть сейчас рот будет так же опасно, как сунуться между моим домашним драконом Глипом и поданным ему кормом.

— Все хотят, чтобы преступники сидели в тюрьме, но никто не хочет видеть тюрьмы в своем районе… или голосовать за налоги на строительство новых тюрем. Поэтому имеющиеся у нас тюрьмы переполнены и «невинные граждане» вопят «Караул!» всякий раз, когда судья дает условный срок или освобождает правонарушителя под честное слово.

Он встал и расхаживал теперь взад-вперед, постепенно распаляясь от любимой темы.

— Никто не видит несовершенных преступлений. Мы можем на 98% снизить уровень преступности, и «невинные граждане» будут винить в этих последних 2% нас… как будто мы совершаем преступления! Никто не хочет сотрудничать с полицией или поддержать порядок распределения налогов, нужных для борьбы с инфляцией, и поэтому эффективность нашей деятельности не может даже удержаться на том уровне, на каком находится, не говоря уж об увеличении штатов в соответствии с ростом населения.

Он умолк и навел обвиняющий перст на Дж. Р.

— И потом, есть «невинные граждане», вроде вот этого вашего приятеля, признавшегося, что он занимается незаконным бизнесом, без лицензии. А это означает, между прочим, что ему не приходится платить никаких существующих налогов, хотя он ожидает от нас той же защиты, что и лавочники, которые платят их, хотя большинство из них тоже частично жульничают. Нам приходится поддерживать порядок и задерживать преступников в то время, когда у нас не хватает сотрудников, а применяемые нами технические средства давно устарели и разваливаются. Чуть ли не единственное, что у нас есть для работы — это наша интуиция… и тут нас донимают из-за использования ее!

Он остановился передо мной и приблизил лицо вплотную к моему, овеяв меня еще раз своим дыханием. Я ничего не сказал ему.